Первые робкие попытки исследовать репрессии 30-40-х годов были предприняты во второй половине XX столетия, но до сих пор результаты этих изысканий практически не известны обществу. Более или менее широкое изучение данных процессов началось в последнем десятилетии прошлого века. Поскольку до этого времени масштабы репрессий и их история официальной наукой замалчивались, современным исследователям приходится во многом заново раскрывать их истинную суть. В своей работе историки могут опираться сегодня как на архивные фонды, так и на рассказы, свидетельства, воспоминания, письма самих репрессированных, их родных, друзей и товарищей, сослуживцев, сокамерников. К сожалению, двери архивов приоткрылись только в начале 90-х годов, да и то в силу известной специфики допуск к этой информации долгое время оставался весьма и весьма ограниченным. Самих же репрессированных с каждым годом становится все меньше. Вот почему так важно именно сейчас вплотную заняться созданием «устной истории», записывать свидетельства и воспоминания очевидцев и участников тех страшных событий, иначе уже в самое ближайшее время мы рискуем потерять бесценные данные для потомков.
В эти страшные годы репрессий арест, ссылка, расстрел могли настичь человека внезапно и произойти без видимых причин. В атмосфере страха и недоверия жили не только простые люди. Крупнейшие деятели партии и Советского государства тех лет также не всегда были уверены в завтрашнем дне. Примером этому может служить процесс по делу «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», состоявшийся в августе 1936 г., в результате которого были расстреляны 16 человек (Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, И.П. Бакаев, С.В. Мрачковский и др.). В марте 1938 г. по делу «антисоветского правотроцкистского блока» был осужден 21 человек (Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.А. Чернов, П.П. Буланов и др.). Репрессии затронули и армию, которая только за один год, с 1937 по 1938-й, потеряла около 40 тысяч человек.
Перечисленные процессы не обошли стороной и МАССР, входившую тогда в состав Украинской ССР. В 30-е годы в Молдавии к смертной казни были приговорены 5485 человек. Из них только 404 человека были осуждены военным трибуналом и Верховным судом, а остальные – несудебными органами: особыми тройками и особыми совещаниями при НКВД. Первому секретарю обкома, начальнику Управления НКВД и прокурору области, которые входили в состав этих органов, предоставлялось право выносить приговоры и приводить их в исполнение немедленно.
Пиком массовых репрессий в МАССР стали 1937-1938 гг. В документе «Военно-географическое и политико-экономическое описание участка 25 пограничного отряда НКВД, расположенного в пределах МАССР» говорится, что «за последнюю операцию 1937-1938 годов ликвидирован ряд серьезных контрреволюционных повстанческих организаций и румыно-шпионских сетей. Общее количество репрессированных по участку отряда 3400 человек. Из них: по Григориопольскому району – до 600 человек, по Тираспольскому – до 1900 человек, по Слободзейскому – до 600 человек». Этот же документ называл Тираспольский район «наиболее засоренным антисоветским мусором». Абсолютное большинство этого «мусора» составляли служащие, учителя, студенты. Однако среди них было немало и руководящих работников, о чем свидетельствует, например, следующий факт. Первый секретарь Молдавского обкома КЩб) Украины В.З. Тодрес направил 7 августа 1937 г. письмо заведующему отделом руководящих парторганов ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову, в котором приводил список инакомыслящих. Крайне интересно, на наш взгляд, почему Тодрес обратился именно к Маленкову. Как неоднократно утверждают литературные источники, Г.М. Маленков не входил тогда в высшие государственные органы, а потому «в отличие от Молотова и Кагановича не нес прямой ответственности за сталинский террор 30-х годов». Тем не менее, занимая пост заведующего отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), он не мог оставаться в неведении относительно уничтожения партийных лидеров как в центре страны, так и на местах – в республиках, областях, районах, городах. Кроме того, известно его участие в ликвидации партийных работников в Белоруссии и Армении, в составлении плана репрессий во всех областях России и замены репрессированных и расстрелянных руководителей новыми кадрами.
Но вернемся к письму Тодреса. Прочитав приведенный в нем список фамилий, можно судить о количестве выявленных «врагов народа», занимавших в то время руководящие посты: из «Аппарата СНК и ЦИКа МАССР – 9 человек (председатель СНК Г.И. Старый, председатель Госплана А.Б. Сокол, член президиума ЦИКа М.С. Анненский, нарком пищевой промышленности республики Ю.А. Соломко, секретарь СНК И.З. Орлов, председатель ЦИКа Е.П. Воронович и другие), органы Наркомзема — 4 человека, Молдавский Госиздат — 3 человека, органы наркомпроса — 6 человек, радиокомитет и редакции областных газет – 8 человек».
Итак. Основываясь на воспоминаниях членов семьи и документах, попытаемся вкратце осветить жизнь нескольких наших соотечественников, поведать читателю об их судьбах, радостях и горестях. Материалы для настоящей публикации собирались в ходе реализации проекта, о котором было сказано выше. Эта работа будет продолжена и в дальнейшем.
Антон Иванович Лашкевич родился 12 мая 1897 г. в городе Добруш Гомельской области в большой семье, где он был шестым ребенком. Мать Антона умерла, когда он был еще маленьким, поэтому он ее почти не знал. Отец работал на бумажной фабрике. Старшие братья и сестры любили его за доброту и спокойный нрав.
С 1916 по 1917 г. А. Лашкевич служил в царской армии. Демобилизовавшись, он поступил на работу в лесное ведомство. Антон очень любил лес, и за эту привязанность братья прозвали его «Сухостой». В 1920 г. юношу направили на учебу в Харьковский сельскохозяйственный институт. Студенческие годы прошли легко и незаметно, так как вместе с ним учились его сестра Полина и брат Рафаил.
Первые годы после окончания института Лашкевич трудился на Украине, но в 1928 г. его направили на работу в Молдавию в город Балту в качестве инспектора лесов. Через год его переводят в Тирасполь и назначают специалистом по лесомелиорации, а в 1934 г. – начальником Управления лесонасаждений Наркомзема МАССР.
В семейной жизни Антон Иванович был счастлив. В браке с Анной Георгиевной Епифановой у него родилась дочь Лариса, которой он посвящал каждую свободную минутку. После ужина они часто выходили в сад, где Антон Иванович разбил клумбу с цветами, за которыми они вместе ухаживали. Любил А.И. Лашкевич заниматься плотничеством: мастерил мебель для дома, делал разные игрушки для дочери. Соседи и коллеги по работе отзывались о нем как об исключительно добром человеке – он, например, не задумываясь, мог отдать свой ужин человеку, если тот был голоден18. Не забывал Антон Иванович и о своих братьях и сестрах, которым посылал денежные переводы и подарки.
В 1937 г. А.И. Лашкевича внезапно увольняют приказом Народного комиссара земельных дел Скоролитного. Оставшись без работы, он перевозит семью к отцу в Добруш, а сам уезжает в Киев. Через год Антон Иванович вместе с женой и дочерью перебирается в Ирпень, под Киев, работает в лесничестве, встречается с друзьями, отдыхает с семьей – жизнь вернулась в прежнее русло, и казалось, что уже ничто более не угрожает ему и его близким.
Утром 11 июня 1938 г. Лашкевич уехал по делам в Киев, а на следующий день Анна Георгиевна узнала, что ее муж арестован. Антона Ивановича обвинили в том, что в 1936 г., когда он работал в Тирасполе заведующим лесомелиоративным отделом Наркомзема, его завербовала польская разведка, по заданию которой он якобы собирал шпионскую информацию на территории МАССР. На основании этого обвинения А.И. Лашкевич Особой тройкой НКВД был приговорен к расстрелу, и 5 октября 1938 г. в Тирасполе приговор был приведен в исполнение. Место его захоронения до сих пор неизвестно.
Через 25 лет, 14 сентября 1963 г., дело Лашкевича было пересмотрено Военным трибуналом Одесского военного округа, а принятое в 1938 г. постановление отменено за отсутствием состава преступления. Антон Иванович был реабилитирован посмертно.
Как уже говорилось выше, репрессиям подвергались не только руководящие работники, но и простые советские люди. Таким был Иван Николаевич Волосюк.
Иван Николаевич Волосюк родился в 1898 г. в селе Вадул- Туркулуй Рыбницкого района МАССР. О его детстве и юности нет почти никаких сведений. Известно лишь, что он проходил военную службу в городе Балте Одесской области в должности старшины музыкального взвода. Именно в армии он понял, что в музыке – вся его жизнь, и впоследствии никогда не изменял своему призванию.
Из Балты Иван переехал в Тирасполь и поступил на работу в Молдавский симфонический оркестр. Его творческое дарование не осталось незамеченным – Иван Николаевич становится концертмейстером оркестра. Будучи замечательным педагогом, он вел музыкальный кружок, искал таланты среди молодых музыкантов, которые не без гордости называли себя его учениками и были благодарны за то, что он относился к ним как к равным. Семейная жизнь И.Н. Волосюка сложилась не сразу. В первом браке у него родились дочь Ксения и сын Леонид, во втором – Всеволод. Жил с ними и Виктор – сын его второй жены, Евдокии Григорьевны. Казалось, ничто не может нарушить эту счастливую и радостную жизнь — любящая жена, прекрасные дети, хорошая работа, верные друзья… 11 октября 1937 г. в 2 часа ночи раздался резкий стук в дверь. «Волосюк, собирайтесь!» – эти два слова, брошенные работниками НКВД, навсегда перечеркнули всю его жизнь. Евдокии Григорьевне было поставлено условие: в десятидневный срок покинуть Тирасполь. На вопрос, куда ей деваться с четырьмя детьми, один из «энкавэдэшников» дал лаконичный ответ: «В Сибирь! Не хотите по-хорошему, тогда – этапом». Через несколько дней Евдокия Григорьевна отправила в Киев первому секретарю ЦК ВКП(б) Украины Н.С. Хрущеву жалобу. В ответной телеграмме сообщалось: «Ваша жалоба получена Хрущевым Н.С. Обратитесь в милицию». В милиции ей разрешили остаться.
И.Н. Волосюка обвинили в том, что он состоял членом «контрреволюционной шпионско- повстанческой организации». Постановлением Особой тройки НКВД МАССР он был приговорен к высшей мере наказания. 20 октября 1938 г. Ивана Николаевича не стало. Установить место его расстрела и захоронения пока не представляется возможным. 21 января 1958 г. дело по обвинению Волосюка было пересмотрено Военным трибуналом Одесского военного округа и прекращено за отсутствием состава преступления. И.Н. Волосюк реабилитирован посмертно.
Маховик сталинских репрессий крушил судьбы не только отдельных людей, но и целых семей, которые в один миг теряли все. Об одной такой семье хочется рассказать более подробно.
Александр Людвигович Весёлый родился 7 октября 1900 г. в городе Бельцы. Свое детство он провел в селе Сынжерея, так как его отец служил в имении жившего там помещика Калмуцкого. Лена, младшая сестра Саши, была ему единственным товарищем. Вскоре родилась вторая сестра, Виктория. Юный Александр с удовольствием ее нянчил и отдавал ей все свободное время.
Именно в Сынжерее Александр получил первое начальное образование, которое ему дал сельский учитель. Он привил мальчику любовь к чтению, что пригодилось при поступлении в школу в Бельцах. Когда Саша учился во втором классе, родители переехали в город Рыбницу, а его отдали в кишиневский пансион. Летние каникулы он всегда проводил с семьей.
Интересен факт из его юношеской автобиографии: во время первой мировой войны Александр с товарищами бежал из пансиона на фронт. Однако эта дерзкая выходка юных патриотов не увенчалась успехом – их нашли и вернули обратно.
Вскоре отец Саши получил перевод в Николаев, куда переехала вся семья. Юноша поступил во вторую николаевскую гимназию, которую окончил в сентябре 1921 г. Тяга к знаниям побудила молодого человека продолжить обучение в электротехническом институте в городе Яссы. Но вскоре Александр был арестован за антирумынские взгляды и зверски избит в тюрьме. Это событие резко изменило его жизнь: отказавшись от румынского гражданства, он принял подданство Чехии и переехал в Прагу, где поступил в политехнический университет. Однако Саше не суждено было окончить и этот вуз. Вместе с сокурсниками он участвовал в демонстрации рабочих против повышения налогов, но был ранен в ногу. Длительное лечение в клинике немецкого профессора Шлофера, а затем в монастыре, преследование властей вынудили его бросить университет. В 1925 г. Веселый перебрался в СССР и получил советское гражданство.
Через год, находясь в Одессе, Александр Людвигович познакомился с Сойбель Моисеевной Заславской. Вскоре они поженились. До 1929 г. молодая семья жила в Слободзее, куда Заславскую направили на работу. Александр Людвигович получил должность директора школы, а Сойбель Моисеевна преподавала в начальных классах. В 1927 г. у них родилась дочь Лидия, а в 1931-м – Авелина. После тяжелой болезни и операции Сойбель Моисеевны семья вынуждена была переехать в Тирасполь. Позже к ним присоединились ее отец и мать.
Несчастье постучало в дверь в ночь на 17 августа 1937 г. — за Александром Людвиговичем пришли. Сойбель Моисеевна была в это время в командировке в Киеве, поэтому обстоятельства ареста мужа ей были неизвестны. Когда через несколько дней ее отстранили от выступления с докладом на съезде Центросоюза, она поняла, что сама находится под угрозой ареста. Чтобы прокормить детей и мать, Заславская вынуждена была продать свою библиотеку директору педагогического института Похинину, а на следующий день его с женой арестовали как пособников врагов народа.
Прошло совсем немного времени, и вновь страшный удар обрушился на семью Веселых. 25 сентября 1937 г. арестовали отца Сойбель – Моисея Ицковича Заславского, который работал в артели по производству ваты, а через четыре дня – и саму Сойбель Моисеевну.
Все трое проходили по одному делу. Александр Людвигович был обвинен в шпионской деятельности в пользу польской разведки и 10 декабря 1937 г. приговорен к высшей мере наказания. Через 7 дней его расстреляли. Тестю было предъявлено обвинение в проведении контрреволюционной деятельности. Его осудили на 10 лет лишения свободы и выслали в исправительно- трудовой лагерь в Карагандинскую область, что фактически было равносильно приговору к смерти, так как в силу своего почтенного возраста он вряд ли смог перенести это заключение. Так и произошло – 16 августа 1940 г., т. е. через два с половиной года после вынесения приговора, М.И. Заславский умер от истощения в селе Спаское Карагандинской области.
Сойбель Моисеевна была осуждена только 19 апреля 1938 г. Ее вина состояла в том, что она являлась членом семьи изменника Родины. Постановлением Особого совещания ее осудили на 8 лет и заключили в Печорско-Воркутинские лагеря, где она работала сначала на лесоповале, а затем в бухгалтерии лагеря. 5 февраля 1955 г. Военная Коллегия Верховного суда Союза ССР пересмотрела дело по обвинению Заславской Сойбель Моисеевны, и она была реабилитирована. Ее мужа, Александра Людвиговича Веселого, реабилитировали 28 мая 1963 г. за отсутствием состава преступления. И лишь в 1991 г. пришла справка о реабилитации Заславского Моисея Ицковича.
Такова история жизни и судьбы А.И. Лашкевича, И.Н. Волосюка и семьи Веселых. Все они разные люди, и жизнь их была разной, но судьба одна. Все они честно служили Родине и народу, а в результате стали его «врагами».
Прошло более восьмидесяти лет с тех страшных и тяжелых времен, но приговор к забвению по-прежнему остается в силе. И никакая справка о реабилитации не сможет вернуть тех, кто работал на благо Отчизны, был верен ей до конца. А сколько еще осталось людей, для которых этот чудовищный приговор пока не отменен!
Автор статьи Виталий Иченко.
