Уже в первом выпуске «Ежегодного исторического альманаха Приднестровья», увидевшем свет в 1997 году, представители академической мысли сосредоточились на галицких выгонцах, берладниках, бродниках – трёх социальных, этнических группах, связанных с прошлым региона. Из «Истории Приднестровья», том 1-й (2023 г.), узнаём, что напряжённые внутренние отношения внутри Галицко-Волынского княжества привели к появлению беглецов, т.н. «галицких выгонцев», селившихся в Днестровских землях. Были тут и крестьяне-смерды, и знатные боярские роды. Древнерусское население степной зоны к тому моменту сильно сократилось в результате набегов кочевников в Х-XII веках. Существовавшие поселения были разрушены. Так что места считают пустовавшими. Но отнюдь не безопасными! Через Приднестровье волна за волной проходили всё новые завоеватели. Область фактически была отрезана от основных центров Древнерусского государства. Велик соблазн назвать её «отшибом». Но можно взглянуть на вопрос с другого ракурса. Назовём её лучше зоной с высокой турбулентностью, повышенной активностью, пассионарностью, что приводило к стремительной смене этнического состава, но вместе с тем выражалось в интенсивном культурном обмене, взаимовлияниях, ассимиляции.
Итак, в конце XII–начале XIII веков процент древнерусского населения в Приднестровье должен был заметно вырасти за счёт притока галицких выгонцев. По-видимому, определяющее значение для них имела независимость от галицко-волынских князей. Это были вольные люди, отдалённые предшественники казачества.
Следует сразу оговориться, что о процессах, происходивших в тот период, потомки имеют весьма смутное представление. К ним, безусловно, не стоит подходить с опредёленной политической меркой. Выгонцы принимали участие в княжеских усобицах, были тесно связаны с половцами, грабили купеческие караваны. Но вместе с тем охраняли от набегов речные переправы, южные границы Галицко-Волынской Руси. Вопрос об их отношениях с русскими княжествами непрост. В конечном счёте выгонцы ответили на него, приняв участие в битве на Калке. Спустившись по Днестру, тысячи галицких выгонцев на ладьях вошли в море, затем поднялись по Днепру, соединились с русско-половецким войском. Но, увы, были разгромлены.
Как жители степного пограничья проявляли себя берладники и бродники, жившие где-то на сопредельных землях. Они тоже были свободными людьми. Главный специалист научного отдела Бендерской крепости Александр Булгаков отмечает: «Берладники и бродники – очень интересная и таинственная страница нашей истории».
Берладники, по одной из версий, связаны с городом Берлад, а также с именем князя Ивана Ростиславича Берладника из рода Рюриковичей, некоторое время княжившего там. Карамзин пишет, что Берлад, находившийся между Прутом и Серетом, был многолюдным и крепким городом, гнездом своевольных бродяг, людей разного племени и закона. Население Берладского княжества слагалось, похоже, из славян, печенегов, волохов, половцев. Причём роль славян всё же была определяющей. Сам Иван Берладник – личность одиозная. Он был скитальцем, изгнанником, наёмником, участвовал в междоусобных войнах, переходил то на одну, то на другую сторону. Биография его, полная перипетий, сама по себе заслуживает экранизации.
С берладниками часто ассоциируют бродников. Но всё-таки это немного другая категория. Этноним может быть связан со словами «бродить», «брод». Эти люди вели полукочевой образ жизни. Зона их проживания достаточно обширна: от нижнего течения Прута и Днестра до Днепра, Дона и побережья Азовского моря. Поселения достаточно трудно локализовать. Возможно, под общим термином скрываются самые разные в этническом и территориальном отношении объединения. Одни историки в них видели людей, охранявших броды, принадлежавших к русскому племени и исповедовавших христианство. Другие – особый народ, значительно ближе к аланам и другим кочевникам. Третьи – разноплемённые мобильные сообщества. Доктор исторических наук Светлана Плетнева относит бродников к одному из степных наименований. «Бродники – это отряды вольных русских степных поселенцев, аналогичных казачеству, возникшему в степях на 500 лет позднее. Название «бродники» происходит от слова «бродить», близкого по смыслу тюркскому корню «каз» (кочевать), от которого образовалось слово «казаки».
Историческая роль бродников противоречива. Известно, что вместе со своим воеводой Плоскиней они, в отличие, например, от галицких выгонцев, сражались при Калке на стороне монголов. Но в других случаях все три описанные группы могли принимать участие в совместных военных походах. Хозяйство бродников носило смешанный характер, однако рыболовство играло в нём немаловажную роль.
С известной долей осторожности назовём бродников собирательным, образным наименованием, отражающим характер жизни в контактной зоне. Таков феномен «протоприднестровцев», вобравших остатки славянского населения южнорусских степей, смешавшихся с кочевниками, позднее ассимилированных с монголами. Хотя какие-то этнические сообщества вполне могли сохраняться. Примерно как это было с печенегами или торками после нашествия куманов-половцев. Поселения берладников и бродников прослежены археологами вплоть до XIV века.
«Народ как река» – спецпроект газеты «Приднестровье» .
