Калабалык шведского короля Карла XII в Бендерах 1713 года настолько поразил европейские дворы, что рассказы о бесстрашном правителе шведов, готов и вандалов, лично принимавшем участие в бою с янычарами, оставались в моде ещё много лет спустя.
Французский просветитель Вольтер посчитал своим долгом собрать воспоминания непосредственных участников событий в Бендерах. Так, в 1732 году появилась его «История Карда XII». Однако позднее труды Вольтера были подвергнуты жесточайшей цензуре, а его имя вошло в список запрещенной литературы. Правда, этот факт сделал самого Вольтера ещё более популярным.
В эпоху просвещенного абсолютизма интеллектуалы узнавали о новинках интересных книг не из библиографических журналов, а из сборника церковной цензуры. Так, например, англичанин Томас Джеймс, возглавлявший библиотеку Оксфордского университета, подбирал коллекцию, взяв за основу как раз «Индекс запрещенных книг» (Index Librorum Prohibitorum). Католическая церковь составила его в 1559 году, и просуществовал он более 400 лет, выдержав 32 издания. Официальной целью составления «Индекса» было ограждение веры и нравственности от посягательств и богословских ошибок. В списке были не только тексты по колдовству и черной магии, но и работы богословов раннего христианства, таких как Ориген и Ариан, а также религиозные тексты других конфессий – ислама и иудаизма. В разное время в «Индекс» попадали труды философов и естествоиспытателей. Среди них такие имена, как Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей, Бенедикт Спиноза, Оноре де Бальзак, Виктор Гюго и Гюстав Флобер, Вольтер, Эммануил Кант и многие другие.
Эти книги, а всего их набралось в списке около 4000, запрещалось читать под угрозой отлучения от церкви, что для добрых католиков было актом самого страшного наказания, ведь это означало оказаться вне закона.
«Индекс» отменили только в 1966 году при Папе Римском Павле VI на II Ватиканском соборе, целью которого было обновление Католической церкви с учетом реалий современного мира, научного-технического прогресса и изменений в культуре и морали.
«Дурные книги могут так же испортить нас, как и дурные товарищи» — похоже таким принципом руководствовалась католическая церковь, запрещая «еретические» и «соблазняющие ко греху» книги. Ещё до принятия «Индекса» Церковь подвергала анафеме даже богословские тексты, не вошедшие в канонический сборник христианских писаний. Однако с появлением в Европе книгопечатания в XV веке контроль над распространением книг стал заметно ослабевать. К 1500 г. в городах Европы насчитывалось уже больше тысячи типографий, выпустивших в свет 40 тысяч названий книг тиражом в 12 миллионов экземпляров. Именно тогда появилась цензура в современном смысле этого слова — если написанное пером, не вырубить топором, то нужно внимательно следить за тем, что читает общество.
Уже в XVI веке запрещалось что-либо печатать без предварительного одобрения специально на то уполномоченных инквизиторов. Списки запрещенных книг с небольшими вариантами издавались местными инквизициями в Венеции (1551г.), во Флоренции (1552г.), в Милане (1554г.). После появления в Ватикане сводного «Индекса» в 1559 году продавцов книг обязали сообщать инквизиции о всех получаемых ими новинках. Им также было запрещено торговать книгами без особого на то разрешения «святого» судилища.
Книги, прошедшие цензуру, печатались с грифом Nihil obstat («никаких препятствий») и Imprimatur («да будет напечатано») на титульном листе. Естественно, одобрения не получали все книги, не совпадавшие с точкой зрения Ватикана. И не только в богословских концепциях и представлениях о мироздании и морали, но и в простых жизненных ситуациях.
Известен случай, когда французский путешественник Максимилиан Миссон в начале XVIII века выпустил путеводитель по Италии, где сообщал, что таможенники Папского государства за пару монет пропускают багаж без досмотра. Спустя некоторое время Миссон оказался в «Индексе» рядом с просветителем Монтенем.
В запрещенном списке оказался и Виктор Гюго за «Собор Парижской Богоматери». Проватиканские газеты на полном серьезе писали, что на самом деле никакого Виктора Гюго нет, а «Отверженных» написал сам Сатана.
Были и совсем курьезные ситуации. В «Индекс» попали труды христианского философа и священника Антонио Розмини-Сербати. Но спустя полторы столетия, в 2007 году, Римско-католическая церковь причислила Розмини к лику блаженных.
Периодическим проверкам подвергались не только книжные лавки, но и частные библиотеки. Изъятые книги публично сжигались на площадях. «Индекс» был весьма эффективен: на протяжении многих лет книги, попавшие в список, было очень трудно найти в католических странах, особенно вне крупных городов. Однако с появлением всеобщего образования в XIX веке, развитием научных знаний и средств коммуникации значение «Индекса» не только падало, но и менялось на противоположное. Популярными становились как раз те книги, которые подвергались запретам, а «Индекс» стал своего рода рекламным буклетом.
Тем не менее Ватикан продолжал по инерции дополнять запретный список. Только в XX веке были выпущены 12 изданий «Индекса». Последнее, 32-е, издание датировано 1948 годом. И лишь в 60-е годы XX века, когда научно-техническая революция двигалась по экспоненте, Католическая церковь решилась на свое обновление.
9 апреля 1966 году II Ватиканский собор объявил, что «Индекс» не имеет больше силы:
«Священная Конгрегация Вероучения… объявляет о том, что Индекс имеет нравственное значение, исходит из требований, проистекающих из естественного права и предостерегает совесть христиан от тех писаний, которые могут поставить под угрозу веру и нравственность, но в то же время предупреждает, что он больше не имеет силы церковного права с прилагаемыми возражениями».
Таким образом, Католическая церковь объявила, что не запрещает книги и их авторов, а рекомендует воздержаться от прочтения литературы, способной соблазнить верующего.
