Нападение полиции, вооруженных сил и отрядов добровольцев Молдовы на город Бендеры 19 июня 1992 года стало апогеем вооруженной агрессии РМ против Приднестровья. В то же время для жителей города и властей республики оно было неожиданным.
В июне уже работала смешанная комиссия из представителей ПМР и РМ с целью разработки принципов мирного разрешения вооруженного конфликта. Появилась надежда, что война на берегах Днестра, начавшаяся в марте 1992 года, наконец, прекратится. Было принято решение о начале развода вооруженных сил сторон. Несмотря на то, что Молдова уже не раз за все время конфликта нарушала соглашение о прекращении огня, приднестровцы поверили, что Кишинёв желает мира. В Бендерах минные заграждения были сняты, оружие находилось в арсеналах, вооруженные силы ПМР, кроме местного батальона гвардии, территориального спасательного отряда (ТСО) и милиции, были выведены из города – всё согласно протоколу о прекращении огня.
Меж тем есть свидетельства, что подспудно власти Молдовы готовили вооруженный захват города. По словам генерал-майора полиции РМ в отставке Бориса Муравского, этот вопрос обсуждался 16 июня 1992 года.
Вечером 19 июня, примерно в 16:45, полиция Молдовы задержала гвардейцев ПМР у бендерской типографии. Началась перестрелка, а через несколько часов в Бендеры была введена бронетехника и вооруженные формирования РМ. Казармы приднестровской гвардии оказались в осаде. Вооруженные силы Молдовы выдвинулись из военной базы в Бульбоаках с задачей блокировать мост через Днестр – единственную транспортную артерию, соединяющую Бендеры с левобережным Приднестровьем. Тем временем части 14-й российской армии, дислоцированные в Бендерской крепости, ещё с началом боевых действий в марте 1992 года получили из Москвы приказ сохранять нейтралитет и не вмешиваться.
Вечером 19 июня руководство Приднестровья предпринимало попытки связаться с Кишинёвом и остановить стрельбу. Тем временем командование республиканской гвардии ПМР направило в Бендеры отряд атаманской сотни Черноморского казачьего войска для защиты горисполкома. Казаки смогли проехать в город ещё до блокирования моста. В ночь на 20 июня они вместе с милиционерами и ополченцами (всего около 100 человек) находились в здании, которое в упор расстреливалось бронетехникой и артиллерией. Один из них – казак Виктор Белов — рассказывает о сопротивлении бендерского горисполкома, дерзкой вылазке казаков и уничтожении зениток, кадры которых облетели затем все мировые СМИ.
Виктор Белов, по профессии литейщик. В марте 1992 поверстался в Черноморское казачье войско (ЧКВ) и встал на защиту Приднестровья. Воевал у дубоссарской плотины и в Бендерах.
10 июня наш отряд сменили на позициях у Дубоссар и временно перебазировали в Тирасполь. Постоянно находиться в состоянии стресса на передовой опасно: нервы на пределе, реагируешь на каждый шорох. Пока находились в Тирасполе, несли службу по охране хозяйственной инфраструктуры в колхозе села Парканы. В то время мародеры с правого берега переплывали Днестр и растаскивали колхозное имущество. Мы навели порядок. И вот вечером 19 июня автобус, как обычно, за нами приехал развозить по постам. Уже приготовились ехать, как забегает Батя (Виталий Григорьевич Бондарчук, в 1992г. атаман ЧКВ):
«Стоп! Машина никуда не едет!». Сказал: «Штефан Флорович (Кицак, в 1992г. командующий Республиканской гвардией ПМР, министр обороны ПМР) позвонил, надо в Бендеры ехать к горисполкому. В городе стрельба». Из атаманской сотни собрали 31 человека. Повели нас атаманы – половина правления ЧКВ.
Сначала боеприпасы получили. Кроме автоматов, у нас было три гранатомета и около 15 гранат. Затем на двух грузовых машинах выдвинулись к мосту через Днестр. Уже было около 10 вечера. Пока ехали, Батя поставил задачу: прибыть в горисполком, разведать обстановку и в случае чего встать на его защиту и держаться до подхода наших.
На мосту прислушались — в городе стрельбы нет. Только где-то далеко редкие одиночные выстрелы и столб огня в городе – подумали, что горит заправка. И вдруг с правой стороны, откуда-то со стороны лодочной станции, по машинам ударили трассирующими пулями. Нас обстреляли, значит, противник там уже был. Может разведка, потому при въезде в Бендеры мы никого не заметили.
Подъехали к горисполкому и залегли под ёлками справа от входа в здание. Оттуда мы видели всю площадь, сами при этом были замаскированы: сумерки уже сгустились, да и растительность прикрывала.
Где-то на окраинах города, со стороны Каушан, послышалась стрельба. Спустя некоторое время со стороны улицы Суворова на площадь (площадь Освобождения) выезжает БТР, идет мимо горисполкома, разворачивает башню с пулеметами и открывает огонь. Обстреляв второй этаж, он завернул за угол улицы Советской. Затем выехал другой БТР, и все по той же схеме. Так они повторяли эту «карусель». Если бы мы открыли ответный огонь, то раскрыли бы себя, и тогда от нас бы мокрого места не осталось. Решили отступить в здание. Попытались зайти в горисполком через центральный вход, но тут по нам начали автоматчики стрелять. Нашли пожарный выход и уже через него вбежали внутрь здания.
В самом здании были депутаты, председатель горисполкома Когут, около десятка милиционеров и несколько десятков ополченцев. Большинство из них – без оружия. Сначала попробовали закрепиться на втором этаже, но он полностью простреливался. На третий поднялись — позиция лучше. Пулемет БТРа уже не мог вести эффективный огонь: дуло поднимается, захватывает третий этаж, но бьёт уже только в потолок. Передвигаться по третьему этажу можно было не опасаясь, да и площадь была как на ладони.
Было темно, но понять, где находится враг, можно было по огонькам во время стрельбы. По ним и ориентировались. Встали у оконных плечиков так, чтобы можно было перекрестный огонь вести и при этом находиться в укрытии. Огонь, правда, по нам вели интенсивный. Пули застревали в стене, но отлетала штукатурка, все это попадало в глаза, от пыли дышать было трудно. Из развороченного потолка болтались на проводах лампы. Опасно было ходить. Следовало не допустить никого к зданию: если сумеют приблизиться и бросить дымовые шашки, то голыми руками можно нас брать. Мы-то без противогазов.
Появились раненые. Их отнесли в подвал, где находились гражданские. Там были две медсестры, видимо, ещё студентки. Они и оказывали первую помощь.
В какой-то момент стрельба прекратилась. Кто-то позвонил Когуту (Вячеслав Когут в 1992г. возглавлял исполком горсовета Бендер), предлагали прекратить сопротивление. Но ясное дело – русские не сдаются. Тогда в ход пошла артиллерия. На улице Советской, расположенной перпендикулярно горисполкому появилось орудие и начался обстрел. Снаряд влетел между первым и вторым этажом. Всё здание трухнуло, мы сначала не поняли, что происходит. Наш товарищ находился недалеко от центра попадания снаряда, так его завалило перегородкой: стена не выдержала и рухнула прямо на него. Получил тяжелую контузию.
Тогда Батя решил подняться с гранатометами на крышу и попытаться уничтожить бронетехнику. Правда, стрелять оттуда было неудобно: мешал высокий парапет. Насколько Батя был высокий, всё равно не получалось вести меткий огонь. Приходилось поддерживать стрелка за ноги, а стрелять-то надо быстро. Чуть замешкаешься, и можно пулю получить. В такой ситуации огонь прицельным не получился: одна граната пролетела мимо БТРа и угодила в здание магазина напротив, другая тоже не попала в цель. Выпустили четыре гранаты и все мимо. Тут уже и по нам стали вести прицельный огонь. Пришлось спуститься вниз.
Батя говорит: надо менять тактику. Тогда походный атаман Семен Макарович Дриглов предложил совершить вылазку. Мелкими группами выйти из горисполкома и устроить засаду. Вооружившись гранатометами, диверсионная группа из четырех человек во главе с Дригловым пересекла площадь и заняла позицию на углу улицы Суворова и Ленина. Там ударили из гранатометов по вражеским БТРам. И дважды попали в цель. Подбил их казак Олег Оттингер.
Стали отходить, но тут автоматчики лупить стали. Не добежал подхорунжий Анатолий Ергиев. Получил смертельную рану.
Вторая вылазка закончилась трагически. Группа Дриглова сосредоточилась у школы борьбы и бокса. Но с крыши здания стали стрелять, смертельную рану получил уже Олег Оттингер. Затем полетели несколько гранат. Одну из них Дриглов успел отбросить, вторая взорвалась у него в руке. Так он и погиб. Тяжело ранен был и кошевой атаман Юрий Сорокалетов. Местные жители оттащили его в дом и, когда всё стихло, перенесли в горисполком. Для этого сломали даже стену, чтобы попасть из дома на площадь. В подвале горисполкома ему оказали первую помощь, но спасти его не удалось. Через несколько часов он погиб.
Внезапно стрельба снова прекратилась. Оказалось, что интенсивный обстрел длился около получаса. Вдруг слышим: со стороны ДК Ткаченко гул. Едут ЗИЛы, везут длинные орудия. Как потом выяснилось, это были «Рапиры» — противотанковые орудия, которые везли к мосту. Его уже заблокировали и, видимо, готовились к прорыву наших с левого берега. Примерно пять машин повернули к мосту и проехали мимо. Кто-то крикнул: «Наши!». Тут забегает сотрудник местного ГАИ Сергей Медведчук.
«Чего не стреляли!?» — спрашивает.
«Успеем перехватить через узел связи», — сказал он.
Уже потом мы узнали, что «Рапиры» эти 20 июня наши танки у моста подрывали.
Побежали дворами мимо церкви на узел связи (сегодня здание «Интерднестркома»), а там на перекрестке улиц Сергея Лазо и Ленина уже стоят четыре вражеские «ЗУшки» (зенитные установки) и машины с боеприпасами. По-видимому, их тоже планировали использовать для блокады моста. Зенитки легко пробивают броню. Не говоря уже о том, как они опасны для пехоты. Поставить их у моста и бить прямой наводкой, и всё – по мосту не пройдешь.
Мы на второй этаж. Наблюдаем в окна. Вокруг зениток противник. Стоят, курят, разговаривают. Медведчук высунулся в форточку, выставил гранатомет. «Если попаду, выбивайте окна и бейте по бакам».
С шипением полетела граната и со скрежетом влетела в одну из машин. Последовал мощный взрыв, пламя взлетело выше домов. Мы разом открыли огонь из автоматов. Стреляю по баку — без толку. «В асфальт!» – скомандовал кто-то. Действительно, горючее потекло из пробитого бака. Один выстрел по ручью из ГСМ, и машина вспыхнула. Взрываются боеприпасы, огонь поднимается столбом.
Когда всё кончилось, мы увидели уничтоженную технику.
Те, кто её сопровождал, разбежались. Но были и убитые. Еще во время атаки мы видели, как один из них пытался схватить пулемет, но выстрелить не успел – машина взорвалась. Мы понимали, что он враг и пришел с оружием. Но всё равно жалко стало. Увидели обручальное кольцо на обгоревшем пальце. Его смерть на совести тех, кто приказал напасть на Бендеры.
Находились мы в горисполкоме и в узле связи всю ночь и весь день 20 июня. Днём атак не было, но мы хорошо слышали отзвуки боя на мосту, когда наши танки пытались деблокировать город. Мы понимали, что находимся в тактическом окружении. Батя связывался с Тирасполем, там отвечали: если третья атака не удастся, рассчитывать придется только на свои силы. Но всё-таки наши прорвались. Когда увидели наш МТЛБ, который ехал в сторону горисполкома, поняли, что мост отбили.
Защищая горисполком, мы потеряли четырёх казаков, с ними погиб один ополченец. Каждый год 19 июня мы приходим к мемориальной доске, установленной во дворе школы борьбы и бокса. Вспоминаем боевых товарищей и те события. Уже прошло почти 30 лет, но помним все так же отчетливо, как будто это произошло вчера. Помним и слова бендерчан, которые уже после той страшной ночи просили защитить город. Забыть это невозможно.
Виктор Белов награжден орденом «За личное мужество», орденом «За Веру, Волю и Отечество» Союза казаков России, казачьим крестом «За оборону Приднестровья», медалью «Защитнику Приднестровья».
